Bel Esprit
ребенок не получает от родителей самого главного: утешения.
Утешение великая вещь, признание нами того, что другой человек не имеет сейчас сил справится сам, это щедрость, милосердие и любовь, идущие от самого сердца, не требующие никаких действий от утешаемого. Остановка вместе, рука об руку, именно в той точке, где происходит боль, никакой спешки, движение в том же ритме, нога в ногу, обнимая и тихонько приговаривая ласковое. Покачивание, убаюкивание, и самое важное- полное присутствие вместе с тем, кому больно. Тот, кого утешают, в этот момент ощущает, что рядом с ним остановились, взяли за руку, обняли, покачали, пошептали, посочувствовали. Поняли, как больно. Показали, что поняли. Показали, что с ним, за него, вместе. Это самое главное.
Ребенок, справляющийся со всем сам, не знает этого убежища вовсе. Получая травму в разных своих возрастах, - от разбитой коленки до развода или увольнения, - он не идет к людям за утешением, а прячется, потому что надо собрать все силы. Заплачешь, покажешь, попросишь, - накажут. Отвернутся. Высмеют. Значит там, в своем углу, наедине со стенкой, обоями в цветочек, ковром с оленями, спинкой дивана, надо остановить слезы, напрячь внутри что-то, что болит, спрятать и не показывать. Преодолеть. Человек, не умеющий и не смеющий ни на кого опираться, оказывается в тотальном одиночестве, даже если его окружают люди. Он делает два печальных вывода на всю жизнь:
1) вокруг меня те, у кого нет сил или кто не хочет тратить их на меня;
2) я здесь самый сильный и со всем должен справиться сам.
продолжение у автора
Это настолько обо мне, что прицельнее некуда. К счастью, у меня есть утешительный человек. К сожалению, я не умею воспринимать так кого-то еще, потому что кто-то еще, как правило, с той же травмой, и просто не может со мной посидеть и покачать.
Утешение великая вещь, признание нами того, что другой человек не имеет сейчас сил справится сам, это щедрость, милосердие и любовь, идущие от самого сердца, не требующие никаких действий от утешаемого. Остановка вместе, рука об руку, именно в той точке, где происходит боль, никакой спешки, движение в том же ритме, нога в ногу, обнимая и тихонько приговаривая ласковое. Покачивание, убаюкивание, и самое важное- полное присутствие вместе с тем, кому больно. Тот, кого утешают, в этот момент ощущает, что рядом с ним остановились, взяли за руку, обняли, покачали, пошептали, посочувствовали. Поняли, как больно. Показали, что поняли. Показали, что с ним, за него, вместе. Это самое главное.
Ребенок, справляющийся со всем сам, не знает этого убежища вовсе. Получая травму в разных своих возрастах, - от разбитой коленки до развода или увольнения, - он не идет к людям за утешением, а прячется, потому что надо собрать все силы. Заплачешь, покажешь, попросишь, - накажут. Отвернутся. Высмеют. Значит там, в своем углу, наедине со стенкой, обоями в цветочек, ковром с оленями, спинкой дивана, надо остановить слезы, напрячь внутри что-то, что болит, спрятать и не показывать. Преодолеть. Человек, не умеющий и не смеющий ни на кого опираться, оказывается в тотальном одиночестве, даже если его окружают люди. Он делает два печальных вывода на всю жизнь:
1) вокруг меня те, у кого нет сил или кто не хочет тратить их на меня;
2) я здесь самый сильный и со всем должен справиться сам.
продолжение у автора
Это настолько обо мне, что прицельнее некуда. К счастью, у меня есть утешительный человек. К сожалению, я не умею воспринимать так кого-то еще, потому что кто-то еще, как правило, с той же травмой, и просто не может со мной посидеть и покачать.
Короче, детка НЕ желает принимать утешения. Дело в ком?
Улле Хаапсаалле, чтобы с этим разобраться, надо хоть как-то расслабить внутренний невроз)))
Меня всегда это убивало и во "взрослых" коммуникациях:
- Чего ты такая кислая?
- Да вот деньги за заказ не пришли.
- Да ну, разве это проблема? Главное, заказы есть!
вроде поддержали, но, великие боги , мне тоскливо именно от того, что не пришли деньги. Именно мне именно сейчас именно это представляется проблемой, и кто ты, велике боги , такой, чтобы подвергать ее сомнению.
я вот грущу много и без повода вовсе, поэтому никаких утешений, только "зажралась ты, машенька" от любого(
Найти бы Карлсона. Он бы всегда говорил: "Спокойствие, малыш, только спокойствие". А в трудной ситуации: "Не реви. Я что сказал! Не реви". Я бы слушалась...(с)
Но не совсем же так должно быть. Лучше, когда есть люди, с которыми на страшную проблему можно посмотреть во все глаза, чтоб ужаснуться на полную катушку, а потом перестать бояться.
Про одну статью вспомнила, ща поищу.
Здравая модель предполагает, что в следующий раз я сама выберу - поплакать мне или ну эти слезы и сразу перейти к решению. А когда я несу установку "Не реви!" по любому поводу, то это уже законтролированность.
Если на кубиках, то [я слабый]+[я сильный]=я могу выбрать активный или пассивный залог или [я должен быть сильным]=я не могу выбрать, я обязан, пассивный залог следует угнетать
Но сейчас везет иногда получить другое: когда в проблему верят, и сочувствуют, и жалеют, и приуменьшить объем трагедии не пытаются.
По-моему, мы говорим об одном и том же, но чуток друг друга недопонимаем) может, я какие-то свои мысли пропускаю, когда пишу, и потому непонятно.